Слово товарищу Сталину! - Страница 17

Я хотел бы тут сослаться на авторитет Энгельса, который руководил вместе с Марксом пролетарскими партиями на Западе не один десяток лет. Дело идет о восьмидесятых годах прошлого столетия, когда в Германии царил исключительный закон против социалистов, Маркс и Энгельс находились в Лондоне в эмиграции, а заграничный нелегальный орган германской социал-демократии «Социал-демократ» направлял на деле работу германской социал-демократии. Бернштейн был тогда революционным марксистом (он не успел еще перекочевать к реформистам). Энгельс находился с ним в оживленной переписке по самым злободневным вопросам политики германской социал-демократии. Вот что он писал тогда Бернштейну (1882 г.):

«По-видимому, всякая рабочая партия большой страны может развиваться только во внутренней борьбе, в полном соответствии с законами диалектического развития вообще. Германская партия стала тем, что она есть, в борьбе эй- зенахцев и лассальянцев, где даже сама драка играла важную роль. Объединение стало возможным лишь тогда, когда шайка прохвостов, специально выращенная Лассалем, чтобы служить его орудием, уже изжила себя, да и тогда наши чересчур поспешно пошли на это объединение. Во Франции те люди, которые, хотя и пожертвовали бакунинской теорией, но продолжают пользоваться бакунинскими средствами борьбы и в то же время хотят принести классовый характер движения в жертву своим особым целям, тоже должны сначала изжить себя, прежде чем опять станет возможным объединение. Проповедовать при таких обстоятельствах объединение было бы чистейшей глупостью. Моральные проповеди не помогут против детских болезней, которые при нынешних обстоятельствах неизбежны» (см. «Архив К. Маркса и Ф. Энгельса», кн. 1, с. 324—325).

Ибо, говорит Энгельс в другом месте (1885 г.): «Противоречия никогда не могут быть затушеваны! надолго, они решаются борьбой» (см. там же, с. 371).

Вот чем, прежде всего, нужно объяснить наличие противоречий внутри нашей партии и развитие нашей партии через преодоление этих противоречий путем борьбы.

2. Источники противоречий внутри партии

Но откуда берутся эти противоречия и разногласия, где их источник?

Я думаю, что источники противоречий внутри пролетарских партий кроются в двух обстоятельствах.

Что это за обстоятельства?

Это, во-первых, давление буржуазии и буржуазной идеологии на пролетариат и его партию в обстановке борьбы классов, — давление, которому нередко поддаются наименее устойчивые слои пролетариата, а значит — и наименее устойчивые слои пролетарской партии. Нельзя считать, что пролетариат является совершенно изолированным от общества, стоящим вне общества. Пролетариат является частью общества, связанной с его разнообразными слоями многочисленными нитями. Но партия есть часть пролетариата. Поэтому и партия не может быть свободной от связей и влияния разнообразных слоев буржуазного общества. Давление буржуазии и ее идеологии на пролетариат и его партию выражается в том, что буржуазные идеи, нравы, обычаи, настроения нередко проникают в пролетариат и его партию через известные слои пролетариата, так или иначе связанные с буржуазным обществом.

Это, во-вторых, разнородность рабочего класса, наличие разных слоев внутри рабочего класса. Я думаю, что пролетариат, как класс, можно было бы разделить на три слоя.

Один слой — это основная масса пролетариата, его ядро, его постоянная часть, это та масса «чистокровных» пролетариев, которая давно уже порвала связи с классом капиталистов. Этот слой пролетариата является наиболее надежной опорой марксизма.

Второй слой — это недавние выходцы из непролетарских классов, из крестьянства, из мещанских рядов, из интеллигенции. Это выходцы из других классов, недавно только влившиеся в состав пролетариата и внесшие в рабочий класс свои навыки, свои привычки, свои колебания, свои шатания. Этот слой представляет наиболее благоприятную почву для всяких анархистских, полуанархистских и «ультралевых» группировок.

Наконец, третий слой — это рабочая аристократия, верхушка рабочего класса, наиболее обеспеченная часть пролетариата с ее стремлением к компромиссам с буржуазией, с ее преобладающим настроением приспособления к сильным мира, с ее настроением «выйти в люди». Этот слой представляет наиболее благоприятную почву для откровенных реформистов и оппортунистов.

Несмотря на внешнюю разницу, эти последние два слоя рабочего класса представляют более или менее общую среду, питающую оппортунизм вообще, оппортунизм открытый, поскольку берут верх настроения рабочей аристократии, и оппортунизм, прикрытый «левой» фразой, поскольку берут верх настроения не вполне порвавших еще с мелкобуржуазной средой полумещанских слоев рабочего класса. Тот факт, что «ультралевые» настроения сплошь и рядом совпадают с настроением открытого оппортунизма, — этот факт не представляет ничего удивительного. Ленин говорил не раз, что «ультралевая» оппозиция есть изнанка правой, меньшевистской, откровенной оппортунистической оппозиции. И это совершенно правильно. Если «ультралевый» стоит за революцию только потому, что он ждет завтра же победы революции, то ясно, что он должен впасть в отчаяние и разочароваться в революции, если произойдет заминка революции, если революция не победит завтра же.

Естественно, что при каждом повороте в развитии классовой борьбы, при каждом обострении борьбы и усилении трудностей разница во взглядах, в навыках и в настроениях различных слоев пролетариата должна неминуемо сказаться в виде известных разногласий в партии, а давление буржуазии и ее идеологии неминуемо должно обострить эти разногласия, дав им выход в виде борьбы внутри пролетарской партии.